Популярные игры:

Привет, сухопутные крысы. Меня зовут… Ладно, никак меня не зовут, и нечего над этим иронизировать. Боги игровой индустрии, создавшие меня, думают, что отсутствие имени позволит вам лучше вжиться в мою роль. Почувствовать себя мной, знаете ли. Я одноглазый хамоватый пират с вполне устоявшейся внешностью и характером, но все это не должно, по замыслу богов из Piranha Bytes, помешать вам ощутить родство со мной, так что шуточки насчет черных повязок тоже держите при себе.

Вообще-то, мы с вами уже знакомы. Тогда я был, конечно, не таким брутальным, да и мир вокруг больше годился для добропорядочных бюргеров или для нервных адептов магии, чем для отважных рыцарей черепа и костей. С нашей первой встречи в определенных кругах меня зовут героем Фаранги и лейтенантом. Точнее, звали до того, как я принужден был в целях конспирации начать скрывать свою связь с Инквизицией. Вас, кстати, не удивляет, что такое название носит организация, очень мало похожая на все эти религиозные ордены с обязательными воскресными службами, умерщвлением плоти и регулярным сжиганием еретиков по пятницам? Меня — нет. Привык. Я твердо знаю, что Инквизиция — это воинская дисциплина, цивилизация, голубые мундиры и превосходство белой расы над черными туземцами. Может, в других местах инквизиторы действуют и одеваются иначе, но здесь, на островах, есть две главные религии: ром и вуду. Обе к Инквизиции отношения не имеют.

Так или иначе, с момента, когда пиратская дочь Пэтти вывалилась на берег в Кальдере, где я как раз напивался в свое удовольствие, жизнь моя снова пошла кувырком. Кальдера, если кто не в курсе, — последний оплот «голубых мундиров», город, защищенный магическими кристаллами. От чего защищенный? Как же — от водоплавающей титанши Мары и ее прислужников. Огромные кракены, морские зомби и земляные титаны у нее прямо-таки на побегушках. Неудивительно, что весть о существовании сверхсильного оружия, способного уничтожить Мару, взбудоражила сознание моего непосредственного начальника, коменданта Карлоса. Меня отправили в стан врага, то есть к пирату Стальной Бороде, которому Пэтти как раз и приходится наследницей. Именно этот тип якобы нашел гарпун, который должен заставить титаническую помесь женщины и осьминога отправиться к праотцам, если они у нее, конечно, есть.

Встретились два одиночества. И одно одиночество прикарманило второе.
Этические трудности

Только инквизиторские умы просчиталась. Стальная Борода оказался душкой и своим в доску парнем, а к Пэтти я был неравнодушен еще с прошлой встречи. Так что, добравшись до пиратского логова на острове Такаригуа, что, между прочим, оказалось совсем непросто, я понял: мне — по пиратскому пути. Тем более что повязка на глазу у меня и так уже есть, бандану найти — не проблема, а с ромом и прочими спиртными напитками я вообще всегда дружил.

Вот дальше уже начались сложности. Острова — суровое место, где сидеть на двух стульях искателю приключений никто не позволит. Молукки, или Шаганумби, как они сами себя называют, — чернокожие туземцы, которых представители Инквизиции используют в качестве рабов, — лютой ненавистью ненавидят своих угнетателей. Угнетатели, в свою очередь, не склонны воспринимать местных чернокожих в ином качестве. Либо рабы, либо мятежники, которых необходимо истребить. Так что в погоне за чудесным гарпуном мне пришлось выбирать между необразованными и поначалу даже не слишком дружелюбными, но милыми аборигенами и хорошо знакомыми, но аморальными рабовладельцами. Выбор был бы очевиден — в пользу рабовладельцев, конечно, — если бы не магия вуду, овладеть которой может только большой друг Шаганумби, причем в качестве особого исключения.

Оно ведь как тут, на островах: приезжаешь поначалу слепым котенком, даже если считаешь себя великим воином. На местные замки смотришь, как баран на новые ворота. Я уже не говорю о том, чтобы уговорить хорошенькую цыпочку оказать тебе внимание или угрозами добиться от упорствующего торговца, чтобы он продал тебе припасы в обход эмбарго.

Поймал я как-то ворюгу и пропойцу по имени Джим в лагере чернокожих. Попросил научить азам воровского ремесла. Так этот пройдоха запросил пятьсот полновесных золотых только за то, чтобы сказать мне: «Прежде всего следи за тем, чтобы тебя не поймали». Ну да, сам бы я никак до такого не додумался! И ведь что я вам скажу: пятьсот — это самое малое, что могут запросить все эти доморощенные наставники. За все надо платить. Хочешь научиться лучше держать саблю — плати. Хочешь уметь управляться с копьями туземцев — раскошеливайся. То же с убеждением, угрозами, воровством. С экипировкой полегче — в крайнем случае ее можно содрать с убитых. Или сделать самостоятельно, что, вообще-то, совсем даже не плохая идея, особенно если в пути попадется пара деталей для легендарного оружия.

Солнечный день, сахарные плантации, жара — прекрасная обстановка для глупой, нелепой смерти, как вы считаете?
Финансовые трудности

Денег все время не хватает, хотя поначалу и кажется, что они буквально под ногами лежат. Хочешь — грабь древние могилы на свой страх и риск. Риск — потому что незадачливого охотника за сокровищами в старинных руинах часто подстерегают ловушки, кровожадные гули, гигантские пауки и здоровенные стражники. Если тебе больше по душе промыслы, ты можешь охотиться на животных, сдирая с них не только шкуры, но и когти, перья, кости. Правда, для того чтобы обчищать тушки как следует, придется постоянно таскать с собой нож для снятия шкур, пилу для костей и другие приспособления, но не такая уж это и проблема, учитывая, что заплечный мешок способен уместить в себя целый мир и не лопнуть. Кстати, поместив в рюкзак еще и кирку, можно добывать золото в пещерах, где иногда попадаются жилы.

Еще один способ заработать на пропитание и обучение — кладоискательство. Острова нафаршированы кладами как утка — яблоками. Без карт в этом деле — никуда. Хорошо, что их можно найти не только на трупах убитых пиратов, но и в продаже у некоторых торговцев. Кстати, покупка карты сокровищ решает сразу две проблемы: денежную и топографическую. При первом попадании на каждый из островов мне приходилось ориентироваться по неровностям рельефа, по убитым животным, по солнцу и мху на деревьях. Сам я картографическими навыками не владею, поэтому я мог оббегать весь несчастный клочок суши пять раз подряд — и все равно не иметь под рукой никакой схемы местности. Обычную карту, как правило, тоже можно купить непосредственно на острове, но поверьте: брать сразу карту сокровищ — гораздо выгоднее.

Я так заболтался с этими картами, что почти забыл написать о самом главном методе заработка — о заданиях. Почти каждому человеку, которого я знал по имени, было что-нибудь от меня нужно. Часто разные люди просили меня собрать остатки груза с разбитых кораблей. Хорошенькая дочка коменданта раз предложила мне приносить ей охотничьи трофеи, чтобы… создавать из них наряды для великосветских дам. Всем, кто связан с производством и сбытом рома, нужны были курьерские услуги. Собрать мешки с сахаром, доставить мешки с сахаром, забрать ром, доставить ром. И ведь за каждое поручение мне платили золотом. Спиртное здесь вообще больной вопрос. Его катастрофически мало даже у тех торговцев, которые промышляют продажей провианта. На одном из островов я вообще не смог найти человека, готового продать мне хотя бы бутылочку грога, не говоря уже о роме. А ведь без алкоголя — смерть. Натурально смерть, потому что «горючее» бодрит кровь, восстанавливает жизненные силы и помогает забыть о ранах в бою. Примерно такой же эффект оказывают зелья, восстанавливающие здоровье, на материках.

Я слышал, что искателям приключений из параллельных вселенных повезло с золотом гораздо больше. Будто бы его даже не на что тратить толком. Здесь — не так. Каждая серебряная тарелка, каждый золотой идол — на счету, потому что количество ресурсов не бесконечно, а научиться нужно многому, не забыв при этом о снаряжении и «зеленом змие».

Иногда спиритический сеанс заканчивается плачевно: призванный дух начинает подрабатывать Капитаном Очевидностью.
Лексические трудности

Речь на островах — причудливая и необычная. Шаганумби, с которыми я довольно много общался, говорят на своем языке — странном, но довольно благозвучном. Вместо «да» они говорят «чи», женщин, владеющих вуду, называют «кики» и очень много внимания уделяют обрядам, ритуалам и всякой мутной ерунде, связанной с мудрыми предками. Но их вуду — действительно мощная штука, у которой нет аналогов. Вся эта материковая магия, о которой здесь пришлось забыть, — детский лепет по сравнению с вуду. Я мог, например, при помощи куклы переселить свое сознание в чужое тело и заставить другого человека действовать так, как мне нужно. Что самое удивительное, бедняга, подвергшийся злобному «колдунству», даже не замечал, насколько нехорошо с ним только что обошлись.

Конечно, магия аборигенов отнюдь не ограничивается куклами. Можно создавать кольца, амулеты и скипетры. Можно использовать проклятия прямо в бою. У них даже существует своя собственная разновидность алхимии, и, хотя ингредиенты для зелий добыть подчас весьма непросто, результат использования котлов серьезно облегчает жизнь. Какой-нибудь настой, благодаря которому я начинал вдруг изъясняться в пять раз более убедительно, не раз приносил мне новые задания, которые в противном случае недоверчивые жители даже не попытались бы мне поручить. Чтобы достичь такого же уровня убедительности без использования зелий, мне пришлось бы долго и упорно тренироваться, забросив боевые навыки, поскольку на них попросту не хватило бы денег.